Молитва - это, конечно, хорошо. Она иногда помогает привести мысли в порядок. Но топор есть топор, во что бы ты ни верил. (c) Пратчетт
Солнце только только встает, на востоке появляются первые признаки рассвета. Распахнутое окно, на подоконнике пепельница с окурками, на полу две смятые пачки, плюшевый медведь и пустая бутылка мартини.
Ты сидишь на стуле и смотришь в открытое окно. Там за окном просыпающийся город, там жизнь бьет ключом, там смех и слезы, там время идет вперед...
А по эту, твою, сторону окна нет жизни, нет ни искренних слез, ни смеха. В окно врывается ветер и смахивает со стола короткую записку. Ты отрываешься от созерцания восходящего солнца и берешь записку в руки.
Всего несколько слов "я больше не приду, прощай"
- Прощай и прости, - шепчешь ты и встаешь на поддоконник...
******************
хочешь лететь. расправляешь крылья, вот еще чуть чуть, вот уже оторвался от земли, но за спиной раздается такой противный голос:
- Лететь собрался? И даже крылья есть? А вера, а надежда?
- Имеется, - слегка улыбаюсь.
- И есть куда лететь? К кому?
- Есть, - уже в нетерпении голос слегка срывается.
- И мечтать умеешь? И доверять тоже? - с сарказмом.
- да,да,да! - крылья слегка подрагивают.
- А кто ж тебе разрешение дал? - голос такой противный противный.
- Какое? - удивляюсь.
- А такое! - голос торжествует, - разрешение на то чтобы летать. Нет его?
- Нет, Да како разрешение! Разве на такое должно быть разренешие?! Я летать хочу!
- Ах летать ты хочешь? - зашипел голос, - а вот хрен тебе.
Чьи-то руки хватают тебя и сбрасывают вниз. С гнусавым смехом тебя втаптывают в грязь.
- Летать он захотел. Ишь какой! Летальщик. Нечего тут летать!
хрипишь откуда-то снизу, закрываясь от нещадных ударов. И вот стихают голоса, ты поднимаешь голову, смотришь в синее небо и шепчешь:
- Все равно выживу, все равно буду летать.
********************
всегда так, только крылья расправишь, а тебя сразу лицом в грязь. Только появляется что-то хорошее, а тебе так противно на ушко шепчуть "ишь размечтался" и судьба делает новый виток и ты на лезвии ножа. Душа болит, сердце уже болеть не может, его просто нет. А разум пытается убедить что все хорошо. И именно разум говорить что хорошо уже не будет.
Ты сидишь на стуле и смотришь в открытое окно. Там за окном просыпающийся город, там жизнь бьет ключом, там смех и слезы, там время идет вперед...
А по эту, твою, сторону окна нет жизни, нет ни искренних слез, ни смеха. В окно врывается ветер и смахивает со стола короткую записку. Ты отрываешься от созерцания восходящего солнца и берешь записку в руки.
Всего несколько слов "я больше не приду, прощай"
- Прощай и прости, - шепчешь ты и встаешь на поддоконник...
******************
хочешь лететь. расправляешь крылья, вот еще чуть чуть, вот уже оторвался от земли, но за спиной раздается такой противный голос:
- Лететь собрался? И даже крылья есть? А вера, а надежда?
- Имеется, - слегка улыбаюсь.
- И есть куда лететь? К кому?
- Есть, - уже в нетерпении голос слегка срывается.
- И мечтать умеешь? И доверять тоже? - с сарказмом.
- да,да,да! - крылья слегка подрагивают.
- А кто ж тебе разрешение дал? - голос такой противный противный.
- Какое? - удивляюсь.
- А такое! - голос торжествует, - разрешение на то чтобы летать. Нет его?
- Нет, Да како разрешение! Разве на такое должно быть разренешие?! Я летать хочу!
- Ах летать ты хочешь? - зашипел голос, - а вот хрен тебе.
Чьи-то руки хватают тебя и сбрасывают вниз. С гнусавым смехом тебя втаптывают в грязь.
- Летать он захотел. Ишь какой! Летальщик. Нечего тут летать!
хрипишь откуда-то снизу, закрываясь от нещадных ударов. И вот стихают голоса, ты поднимаешь голову, смотришь в синее небо и шепчешь:
- Все равно выживу, все равно буду летать.
********************
всегда так, только крылья расправишь, а тебя сразу лицом в грязь. Только появляется что-то хорошее, а тебе так противно на ушко шепчуть "ишь размечтался" и судьба делает новый виток и ты на лезвии ножа. Душа болит, сердце уже болеть не может, его просто нет. А разум пытается убедить что все хорошо. И именно разум говорить что хорошо уже не будет.